Город Львов

|||

МЕНЬШИНСТВО

на свитлини: В первые послевоенные годы поляки пытались приспособиться к реалиям советского Львова, однако впоследствии большинство из них выехало в Польшу
Свитлина Владимира МЕЛЬНИКА
Поляки как миф
Послевоенное советское поколение о поляках во Львове знало очень мало. Для тех, которые родились в городе в 60-70-х годах ХХ века, они были почти мифом, причем негативным. Поляки в сознании советских львовян стойко ассоциировались с “буржуазно-помещицкой” Польшей. какая веками порабощала Галичину и постоянно дискриминировала украинское население города. Вот и все, по крайней мере более ничего не писали в советских книжках из истории Львова, другого в школах не учили.
Конечно, были еще недействующие польские костелы и красивые гробивци на Личакивскому кладбища, с вычеканенными на них звучными польскими именами и фамилиями. Были катедра и костел на Личакивский, возле которых несколько раз в год собирались мужчины и женщины старшего возраста, а еще - две польских школы, о существовании которых многие львовяне узнавали случайно, натолкнувшись на них во время прогулок городом. Были и сами поляки, которые время от времени давали о себе знать в обществе, но чаще всего люди не подозревали, что они поляки, так как говорили те по-украински и ничем особенно от украинцев не отличались.
И откуда тогда было знать рядовым львовянам советского поколения, что еще за несколько десятков лет к их рождению поляков в городе было свыше 150 тысяч - каждого второго львовянина. Могли ли ведать, что Львов веками был городом польской славы и величия, одним из центров консолидации польского этноса в тяжелые годы. Что история польского народа, его культура, образование, наука без упоминания о Львове не является полноценной. И за этническим составом населения, и за языком, с культурой, и за духом Львов много лет действительно был прежде всего польским городом, и не нужно этих слов бояться, ведь таким он не будет уже некогда.
История
Поляки долго добывали право на этот город. 1349 год, когда польский король Казимир ІІІ в первый раз захватил Львов, 1387 год ли, когда вся Галичина, а с ней и Львов, почти на 400 лет отошли в Польшу - это лишь исторические даты конкретных политических событий. Окончательно же Львов стал польским городом лет через сто, на грани ХV и ХVІ веков, а возможно - кое-что позже. До тех пор они добывали в борьбе первенство в нелегком споре … нет, не с украинцами, а с немцами и армянами. Именно немцы, богатые и самонадеянные куче и ремесленники, долго (по-видимому, еще со времен последних галицких князей) удерживали в свои руках главные должности в органах городского самоуправления и руководили наиболее престижными городскими цехами. Именно армяне благодаря торговле восточными товарами получали огромные прибыли и делали Львов торговым мостом между Западом и Востоком. И только после наплыва польских колонистов и постепенного упадка транзитной торговли богатые львовские мещанские роды немецкого и армянского происхождения потеряли господствующие позиции. Во Львове сформировалась новая городская элита - уже польская. Молодой патрициат вскоре окреп экономически, а затем и политически.
В конце концов, в ХV - ХVІ веках немцы полонизировали, а еще лет через сто, после польско-армянской церковной унии, - и армяне.
А дальше сотне лет поляки были хозяевами в этом городе, неоднократно защищали свое право на него от турков и татар, от россиян и шведов, и обычно, - от украинцев. И даже, когда в самом Львове было спокойно, в трудные времена для нации польские жители города неоднократно были в первых рядах защитников своей Отчизны. В память обо всем этом они оставили во Львове сотни томов исторической литературы, которые сохраняются в хранилищах библиотеки им. В. Стефаника, три мемориала на Личакивскому кладбище и легенду о “польских орленках”.
С приходом большевиков (сентябрь 1939-го) жители Львова практически сразу же почувствовали все “прелести” сталинской национальной политики. По-видимому, наиболее предвзято большевики относились именно к полякам. В сознании людей, которые прибыли тогда, уже крепко укоренились стандартные большевистские идеологические штампы. Поляки для них были врагами, которые только то и делали, что притесняли трудовое украинское население. Потому с ними особенно не панькалися. В частных случаях представители новой власти делали своеволие: запрещали читать лекции польской языком для польскомовних слушателей; самовольно вселяли приезжих в дома зажиточных поляков, а тех просто выгоняли из дома; ограничивали прием на работу лиц польской национальности. Вслед за этим в Галичине стремительно начал раскручиваться механизм принудительной депортации поляков в восточные регионы СССР, который кое-что раньше уже был апробирован на Восточной Волыни и Подилли.
А затем, в 1944-1947 годах, проходил обмен населением между Польшей и СССР. Только по нескольким годам поляки лишились фактически всего, что добывали и берегли веками. Впрочем, растерянные, уставшие жестокой войной, они ехали из Львова, даже не имея времени, чтобы постичь весь объем утраченого.
Достаточно много, имея негативный опыт жизни с большевиками, убегали в Польшу, не ожидая указаний новой власти. Однако многих не привлекала перспектива переселения. Они не понимали, почему следует выезжать только потому, что в который раз перекроены государственные границы, только потому, что к этому призывает Москва и новое руководство в Варшаве, легитимность которого вызывала большие сомнения. Понять неизбежность переселения им помогали большевики. Террор стал действенным методом убеждения.
Послевоенные годы
Те поляки, которые все же остались во Львове, оказались в очень сложных общественных условиях - прежде всего психологически.
Уже через десять лет после начала переселения поляков в городе их было приблизительно в десять раз меньше сравнительно с довоенной численностью. Они во Львове не только потеряли статус государственного этноса, что само по себе требовало кардинальной мировоззренческой переориентации представителей этой этнической группы, но и превратились в малочисленное меньшинство, которое в 1959 году составляло лишь 4 % население города, уступая украинцам, россиянам и евреям. Новое этническое окружение (местные украинцы, большинство из которых были родом из сел Галичины, других регионов республики, россияне и другие, преимущественно русскоязычные) было не просто чужим для них, но и, в соответствии с устоявшимися стереотипами, - во многом враждебным, поскольку в прошлые века именно Россия и Украина нередко составляли угрозу польской государственности. Поляки Львова после обмена населением потеряли поддержку со стороны других, когда-то полонизирующих больших и средних городов Галичины, от когда-то наполовину польского Львовского сельского уезда, а также оказались в определенной изоляции от соотечественников в Польше. Кроме того, власть и дальше откровенно не толерувала поляков. Им в официальной советской истории было отведено место прежних оккупантов, и не больше. Польского населения во Львове будто не существовало, о нем почти никогда не вспоминали.
Общественная активность поляков в городе постепенно почти замерла, невзирая на то, что их численность в 60-70 годах прошлого века все-таки была достаточно значимой, - свыше 10 тыс. лиц.
Началось стремительное размывание их этнического самосознания и украинизация. Отмеченным явлениям способствовало и то, что в результате обмена населением из Львова выехала практически вся городская элита: представители управленческой, культурно-образовательной, научной и технической интеллигенции, духовенство, военные, высококвалифицированные рабочие и тому подобное. В итоге у поляков, по данным переписей населения послевоенного периода, оказался самый низкий уровень образования среди всех главных этнических групп, которые жили во Львове. Кроме того, остались главные поляки из смешанных польско-украинских семей, преимущественно женщины. И даже за переписью 1989 года, через 45 лет после обмена населением, в городе представители этой этнической группы имели просто ужасную половую структуру: на 1000 полячек у них приходилось лишь немного больше чем 600 поляков (при том, что в целом этот показатель составлял свыше 900 мужчин на 1000 женщин).
Их количество быстро сокращалось. В 1989 году было лишь 9,7 тысяч, или 1,2 % население Львова (сравнительно с 1959 годом - на 40 % меньше). Темпы снижения численности поляков во Львове и в целом в Галичине были значительно выше, если принимать во внимание другие регионы Украины. Хотя поляки в других областях были более украинизированными. В Галичине существовали несколько факторов, которые существенно влияли на сокращение количества. Первый: постепенный выезд некоторых поляков на постоянное проживание в Польшу в результате пограничного расположения региона. Второй: несприятлива возрастная структура поляков Галичины - много лиц преклонных лет. Третий: как и в других районах Украины - ассимиляция.
В 80-х годах почти 40 % поляков Львова считали родным языком украинскую. Постоянной польскомовного среды в советском Львове не существовало, старшие люди пользовались родным языком только в семейном кругу. Малочисленное младший поколение быстро украинизировалось. Этому процессу способствовало то, что сугубо польских семей во Львове было не так много, а поляки в смешанных семьях записывали детей преимущественно украинцами.
В советский период во Львове постоянно действовали две польских школы - восьмилетняя % 10 и средняя % 24, хотя много предметов у них выкладывали по-русски. По данным переписи 1989 года, почти 15 % жителей польской национальности назвали российскую родным языком. Правда, некоторые факты свидчат, что русскоязычные поляки Львова являются потомками выходцев из южных и восточных областей Украины и других регионов прежнего СССР, которые в послевоенный период приехали к городу.
Еще быстрее языка терялись национальные традиции, приходила в упадок культура. Римо-католическая церковь была, по-видимому, единственным фактором, который хотя бы как-то поддерживал национальную идентичность тех поляков, которые остались во Львове.
Современность
В конце 80-х началось национальное возрождение польской этнической группы в Галичине. Во многих городах и поселках края были созданы польские культурные общества, активизировалась деятельность римо-католической церкви, появились газеты, новые польские школы и классы. Поступала помощь из Польши. Это в значительной мере приостановило процесс ассимиляции, но вполне возможно, что численность польского населения Львова дальше будет уменьшаться. При условии сложной экономической ситуации немало его представителей переезжают на постоянное проживание в значительно экономически более стабильную историческую родину. Численность польского этнического меньшинства в городе может кое-что срасти лишь в том случае, когда признают себя поляками те львовяне, которые в послевоенный период записывались украинцами. Сколько таких было - теперь не известно даже приблизительно.
У Украины и Польши очень много сложных страниц истории, особенно тех, которые касаются Львова.
Однако они уже в отдаленном прошлом. Сейчас, хотя по большей части благодаря польским туристам, во Львове опять слышать польский язык. Собственно львовским полякам не позавидуешь. Они очень слабы как национальное меньшинство. И то, что теперь, в отличие от советского периода, они имеют возможность вполне реализовывать свои права, существенно дела не улучшает. Потому что аж слишком большие потери понесли после Второй мировой войны. Если бы еще лет 10 продержалась коммунистическая власть, то они стали бы в городе настоящими реликтами, а затем и позникали… А когда будет озоровать римо-католическая катедра, город очень много потеряет. Львов станет более бедным.

Поляки во Львове →